Отчёт о покатушке от Анны Цветковой 

Дата: 26.07.14

Километраж: 20 км

Место: с. Карагаш

Вечернее кино и доброе воскресенье

Все началось в 17.00 в субботу, когда я, закончив масштабную уборку квартиры по всем ее закоулкам, взяла тряпку и пошла протереть запылившийся велик, между тем подготавливая его к предстоящим километрам. Закончив с этим, потратила еще несколько минут, любуясь его сверкающей чистотой черной рамой и радуясь, что на днях его наконец-то вымыли, а цепь смазали (за что огромное спасибо Виктору Ильичу, потому как свершилось это не без его участия). Почему, кстати, последние несколько дней я так неожиданно прониклась нежной любовью и ласковыми заботами к своему преобразившемуся транспорту. Набрав воду во флягу и прихватив наушники, я направилась к выходу…

В опаске прибыть к пункту назначения не вовремя я как никогда быстро летела по привычным тротуарным дорожкам, лишь кое-где вылезая на дорогу, и в итоге прибыла за минут 6 до времени сбора. Местом встречи обусловили НИИ, но подъезжая к углу дендрария, я увидела нескольких велосипедистов, после чего узнала в них Иру Вишневскую, Юру, Лену и Максима. Парни оставили своих «коней» на совесть девушек и скрылись за дверями магазина, располагавшегося тут же, на остановке, в тот момент когда я, на скорости заскочив на бордюр, остановилась и радостно поздоровалась с оставшимися велосипедистками. Завязалась какая-то типичная непринужденная беседа весьма отвлеченного характера, прерываемая лишь приветствиями с вновь подъехавшими ребятами. Юра с Максимом вышли из магазина, неся в руках упаковки эскимо, количество которых явно было рассчитано не только на них двоих. Несмотря на мое твердое решение не есть до приезда домой вообще ничего, под недолгими уговорами мороженое все же было поглощено каждым из нас, кроме Иры. Покончив с ним, мы подумали, что пора бы вернуться к назначенному месту. У ворот НИИ уже собралась внушающая толпа, раза два превышавшая численность нашей группки. Всего было около 20 человек. Окинув взглядом и поприветстовав друг друга мы покатили в Карагаш.

Темп был задан небольшой, чтобы успевали все. А нас с Ирой, пожалуй, устроила бы и сумасшедшая гонка, и неторопливая прогулка, - мы до того давно не выезжали куда-нибудь «верхом», что были рады любому проявлению перемещения с участием велосипеда, и не придавали никакого значения скорости, с которой ехали в данный момент. К тому же, колонна по двое, которой мы двигались, предоставляла прекрасную возможность разговаривать. Последнее время поделиться мыслями друг с другом никак не удавалось, и теперь невысказанное буквально выпирало из нас наружу. На всем пути наша беседа приобретала разные обороты: то мы замолкали, обдумывая только что сказанное, то, неожиданно вспоминая какие-то исключительно важные моменты, разом закрывали одну тему и  перескакивали на другую. Серый асфальт мелькал под колесами, оставаясь за нашими спинами. Утомленное прошедшим днем солнце уходило все дальше на запад, будто бы щадяще освещая все вокруг своими скользящими лучами. Легко крутя педали и лишь изредка оглядываясь на однообразный пейзаж в виде поля, будто вырезанным черным прямоугольником тянувшегося справа, мы не заметили, как минули вывеску, и село Карагаш гостеприимно раскрыло нам свои объятия. Проехав еще немного по главной улице, мы подъехали к Дому культуры. Там постояли около минуты, ожидая ребят, ехавших позади. Когда все наконец собрались у ступенек ДК, темноволосая девушка, отделившись от группы, сделала пару общих снимков, уже давно вошедших в обычай наших поездок. Пристегивая свои велосипеды, мы заняли все пространство у поручня, тянувшегося вдоль площадки перед зданием, заканчивающейся ступеньками. Когда наш транспорт был надежно закреплен у металлических перил, мы ввалились в вестибюль.

Десятиминутное опоздание не стало помехой просмотру фильма, который был специально запланирован заранее, и являлся основной целью этой вылазки. Свернув налево, мы оказались в небольшом зале, совмещавшем в себе сразу две функции: концертного помещения и кинотеатра. Мы с Ирой долго шатались между рядами сидений, в тщетных поисках и бесплодных раздумьях, какие места лучше занять, что, прочем, свойственно нам обеим в таких случаях. В конце концов, когда все вольно разбрелись по залу, мы уселись тоже. Начала фильма долго ждать не пришлось, и, разместившись поудобнее, я сосредоточила свое внимание на экране.

Еще дома, просматривая анонсы об этой покатушке, я не преминула обратить внимание на жанр фильма под названием «Срочная доставка», и смела рассчитывать на незаурядный сюжет. Появление титров, секундами позже заслоненных падающим с велосипеда мужчиной, только подстрекнуло мой интерес. Практически сразу же началась завязка истории, чуть ли не к концу которой я наконец-то поняла, на чем она вообще основывалась. По истечении некоторого времени сидящие перед нами зашуршали раздираемой пачкой чего-то, как раз под стать времяпровождению в кино, и я пожалела, что мне не хватило ума прихватить с собой что-нибудь «в прикуску» к фильму. Позже пластинка мятной жвачки, протянутая мне Ирой, немного утешила. Как оказалось, фильм представлял собой типичное американское творение, отличавшее себя в моих глазах лишь главным героем, являвшемся велосипедистом. Однако во время раскрутки сюжета все же находились моменты, способные вызвать смех или напряжение у зрителей, а однажды во мне проснулась и жалость. Под конец состоялась банальная мелодрамная развязка с прилегающими к ней обжиманиями и клятвами в вечной любви, что вынудило меня закатить глаза. Ира вела себя немного иначе, подпитывая свои светлые надежды развернувшейся сценой. В любом случае, когда экран померк, мы, не изменяя своим привычкам, дружно встали и, пошатываясь после долгого сидения в кресле, направились к выходу, в один голос восторгаясь фильмом. В основном, лично мне он запомнился лишь отчаянным симпатичным велосипедистом, снявшим тормоза и с сумасшедшей скоростью гонявшим в экране практически весь фильм.

Выйдя на улицу из темного зала, я зажмурилась от света, хоть и не яркого, но непривычного для глаз. Мы с Ирой тут же подоспели к своим велосипедам и отстегнули замки. Так спонтанно получилось, что я согласилась заехать к Ире, чей дом был как раз на пути. Следуя указаниям здравого смысла и обязанности, я посчитала нужным предупредить о нашем отъезде от группы и, отыскав Игоря Крижановского, сообщила ему об этом. Пока все занимались своими великами, мы спустились по небольшой лестнице у входа в здание и стали чуть поодаль, сочтя это место вполне подходящим для продолжения разговоров. Через минут 7 затянувшаяся задержка возбудила в нас любопытство и, приблизившись ко всем, мы увидели несколько человек, сгрудившихся вокруг перевернутого велосипеда; прокол – обычнейшая картина, хотя Ира не преминула удивиться, что дырка не в ее покрышке. Мы вернулись на свое прежнее место. К нам подошла девушка, фотографировавшая всех, когда мы только прибыли сюда, и предложила оставшиеся кукурузные палочки, пакет из-под которых так привлек мое внимание своим шуршанием во время фильма. Ира вежливо отказалась, я взяла несколько штук. Вскоре неполадки с колесом были улажены, и мы двинулись обратно домой.

История о шустрым велосипедисте впечатлила и воодушевила меня, и я, окрыленная, уверенно разогналась и заняла позицию впереди колонны. Ира не отставала, и мы моментально удовлетворяли свои желания тем, что не переставали крутить педали и неслись около 27 км/ч. Ощущение безудержной эйфории волнами накатывало и заполняло все клетки моего тела. Хотелось что-нибудь прокричать на встречу ветру или просто разогнаться еще больше. Только спустя несколько минут мы осознали свое невольное подражание герою сегодняшнего кино и обуздали свои порывы. Тусклые лучи предзакатного солнца заливали дорогу перед нами, а небо светло-фиолетовой громадой давило сверху. Мой взгляд довольно долго был устремлен именно туда, а не под колеса.

Километр-другой ускоренной езды, больше похожей на погоню, вытряхнул из меня всю дурь, и теперь мы с Ирой снизили темп, заодно и поджидая основную часть группы, которая отличалась уравновешенностью и чувством такта. Увидев, как несколько человек перед нами сворачивают и тормозят у остановки, мы с Ирой немного замешкались, стоит ли следовать их примеру, если через пару сот метров мы все равно отделимся от группы. Окончательно решив, что время лучше не терять, мы предупредили Виталия Лоянича о своем самостоятельном отъезде и в одиночку покатили к дому Иры. Впереди нас ждал довольно продолжительный спуск, на котором моим нутром снова всецело завладела эйфория; скорость и ветер, бивший в лицо, заставлял закипать кровь в жилах, а физиономию опять украсила безумная, но радостная улыбка. Лишь закатив велосипеды во двор и закрыв за собой калитку, мы немного отдышались и призвали к себе рассудок.

В Ириной обители мы пробыли около часа, в течение которого она успела похвастаться своим шоссейником, занимавшем не только ее мысли, но и наши предшествующие разговоры; показала своих котят, щенят, ребят и многих других, хотя стоит отметить, что ее новый поселенец, одномесячный стаффордширский терьер, меня покорил. Эта собака, как припадочная, кидалась на все, что движется и не движется, особым вниманием удостаивая мои волосы и ноги. Может, она действительно с самого начала метила на мой носок, пытаясь стянуть его, но я раскусила ее коварный план лишь после его исполнения, - когда вступила этим злосчастным носком в ее лужу. Но я все равно ее обожаю. Играя с котятами, уделили некоторое время болтовне, завершив ее решением о совместной ночевке у меня, так как мне предстояло быть этой ночью самой. Я позвонила маме и донесла до ее сведения это нововведение в обстоятельства, она не стала возражать. Затем мы убили еще минут 20, просиживая штаны у компьютера, от чего нас оторвал приезд родителей Иры. Двое детей возрастом 5 и 9 лет накинулись на меня, словно пытаясь раздавить в своих объятиях. За ними следом вошли родители подруги, таща распирающие пакеты с продуктами. Я почувствовала себя лишней в этом доме, так неожиданно сделавшимся тесным. Пока Ира металась от ванной к своей комнате, я растерянно стояла на пороге гостиной, преграждая путь снующим туда-сюда детям и ходившим за ними родителям. Еще и этот чертов носок, которым я наступила, куда не надо, был так некстати! Минут 8 я добивалась от Иры какого-нибудь другого, чистого носка, пока та не раскрыла мне огромный ящик, полностью заполненный винегретом носков всех цветов и размеров. Напялив один из них на свою окаянную ногу, я немногим теперь отличалась от шута в его разноцветных ботинках. Наконец, настал тот момент, когда Ира наскоро запихнула пижаму в рюкзак и, забросив его за спину, попрощалась с семьей; мы спустились по ступенькам крыльца к своим верным «коням» и вывели их на улицу.

В ту минуту меня уже нещадно трясло от переживаний, потому как я предполагала, что мама позвонит домой и, не обнаружив там моего присутствия, будет беспокоиться, а потом обязательно разразиться не только упреками и возмущениями, но и обречет меня на невыезд из города, что, естественно, предупреждало бы все мои велопоездки. Часы показывали 21.35, а нам предстояло попасть из Суклеи не просто в Тирасполь, а в настоящую обитель зла – район Кировский. Раздумья о том, какой дорогой лучше добираться, мы отложили на потом, и сперва решили доехать до леч.городка, а там уже решить, как поступать дальше. Пренебрегая главной трассой в город, ярко освещенной светом фонарей, мы сочли лучшим вариантом срезать путь, проехавшись по темной улице, ведущей от самого Ириного дома к газ.конторе.

Грунтовка, изрядно испещренная ямами и ухабами, выглядела отнюдь не привлекательно. На моем велосипеде не имелось ни катафота, ни переднего фонаря. Ирин же немногим способствовал улучшению видения. Возможно, ей он и помогал, но мне, пытавшейся держаться ближе к свету, не добавлял никаких плюсов. Постепенно мрак опустившейся ночи, окутавший нас, внедрил в мысли суеверные предрассудки, к которым так давно не был восприимчив мой мозг. Но случай предоставлялся наиудачнейший, и тысячи нелепых страхов заполонили мою голову. Теперь нервная система готова была прихватить с собой мое сердце и ухнуть в пятку, а когда на западе небо озарилось непонятным сиянием, я отбросила все предосторожности касаемо дороги и своего передвижения по ней и стала крутила педали что есть сил. Тут еще Ира начала вслух вспоминать какие-то страшные истории, рассказанные ей здесь, еще больше пугая меня и пугаясь сама. Где-то слева, на западе, не переставало сверкать, то и дело на мгновение освещая все вокруг. Погоняемые уздами страха, мы вылетели на главную улицу, проходившую поперек дороги, по которой ехали. Машин в такой час практически не было, но все равно в целях предосторожности, не казавшейся в данный момент излишней, повертев головой и убедившись в отсутствии машин, мы переехали на другую сторону дороги и уже под услужливым сопровождением желтого света уличных фонарей покатили; мимо церкви, вверх к тюрьме и направо к большому перекрестку леч.городка и дендрария.

Поджилки уже не тряслись, и педали уже не с такой паникой крутились в попытке помочь ездокам быстрее добраться до дома. По тротуарам медленно плыли одиночные фигурки людей и парочки, поглощенные романтикой темной ночи, гармонирующей с их атмосферой. Мы успешно пересекли перекресток и, достигнув парка Победы, без колебаний дружно свернули в его ворота.

Снова появилось ощущение, будто мы как раз и есть те отчаянные и на удивление ловкие герои фильма про сумасшедшую гонку на велосипедах. Проулок парка, с обеих сторон которого высились нагромождения аттракционов, заслоненных пышными кронами деревьев, встретил нас пустынным асфальтом, тянущимся до самой сердцевины места отдыха – памятника Котовскому. Несмотря на атмосферу, таинственную и интригующую, но вместе с тем и даже угнетающую, мы нашли удовольствие в проявлении восторга по поводу свежего ночного воздуха и отсутствия людей, в дневное время вечно мешавшим разогнаться и пронестись по улочкам с должной скоростью. Немного отвлекшись от пугающих мыслей, преследовавших нас весь предыдущий отрезок пути, мы вынырнули за пределы парка и, проколесив по плиточным дорожкам мимо боулинга, устремились к железному переезду. Здесь и сотряс обстановку экстрим, в сравнение с которым не шла даже та темная улица, по которой мы вернулись из Суклеи в Тирасполь.

Приближаясь к железнодорожным путям, Ира вдруг неожиданно приостановилась и с самым серьезным выражением лица вынесла свой новый испуг наружу. Я попыталась утихомирить ее, почти всерьез отказавшуюся ехать здесь и предложившую двинуться другим путем, и, отшучиваясь и напуская на себя равнодушный вид, первая направилась к железной дороге. Ире пришлось нехотя последовать за мной. Что меня поражало больше всего, так это мое неподдельное спокойствие, царившее внутри. Как ни странно это было в такой ситуации, но я не ощущала особого страха и мне не мерещились привидения, выплывающие из темноты; опасность, возможно, действительно грозившую нам, я осознавала с холодным рассудком. Остановившись у трех ступенек, поднимающихся к специально оборудованному переходу через пути, я из того же здравого смысла достала телефон и включила фонарик, чтобы при случае суметь заметить что-то подозрительное раньше, чем оно сожрет меня. Сзади несла на руках свой велик Ира, нет-нет да повторявшая, до чего ей страшно, и неоднократно советуя мне пошевеливаться. Зорко вглядываясь в густой мрак, я выключила фонарик и положила телефон обратно в велосумочку. Ира, успевшая за это время удрать на несколько десятков метров, с волнением в голосе подгоняла меня. Я поспешила к ней, и до нормально освещенной улицы Сакриера мы старались держаться как можно плотнее, не отставая друг от друга ни на метр.

Еще заранее было договорено заскочить в «Шериф», чтобы купить бутылку ряженки на ночь. Наконец, живыми и невредимыми мы благополучно добрались до магазина. Ира оставила меня присматривать за великами и унеслась за покупками. В ожидании я несомненно нашла, чем себя занять, и вплоть до самого возвращения подруги терзала переднюю камеру. За те несколько минут ее отсутствия мимо меня прошагала пара-тройка прохожих с характерным для такой поздней прогулки внешним видом. Оставшиеся 500 метров до дома я мчалась, но уже только по той причине, что мне хотелось продолжения головокружительной гонки. Ира ехала сзади лишь потому, что и днем едва ли вспомнила бы, где я живу. Наконец, мы затормозили у подъезда и, условившись по очереди поднять велики на лифте, вошли внутрь.

Мы постарались как можно плотнее приставить свой транспорт друг к другу, чтобы он не занимал весь тамбур. Я тут же прошла на кухню и налила ряженку в чашки, по ходу дела пространно озвучивая ничтожно скучную историю их появления среди кухонной утвари. Затем мы завалились в зал и там провели у компьютера около 2 часов. Это не было ни просиживанием в социальных сетях, ни (тем более!) пустой тратой времени в играх; мы решили окунуться в прошлое и чуть ли не до полуночи просматривали старые фотографии с поездок на лыжах, на соревнования или еще в какие-то дебри, но то и дело надолго останавливаясь на каком-нибудь снимке, вспоминая и обсуждая тот или иной день.

От мамы пропущенных не было, и позже она так и не позвонила, хотя такое было нетрудно объяснить тем, что после жаркого дня на даче она, вероятно, уже спала и видела пятый сон. Когда ночь превратила субботу в воскресенье, я наконец отправилась в душ. Этот момент и по сей день является ярким воспоминанием, так как, выходя из зала, я каким-то непостижимым образом со всей силы проехалась костяшками пальцев по дверному косяку. Под мои дикие вопли следом выбежала Ира. Сегодня вот только коркой покрылось. Убивая время перепиской, подруга дождалась моего возвращения, и мы сели смотреть фильм, поставленный на загрузку заранее. Разместившись на диване и созерцая развертывающиеся действия на экране, я продолжала канючить, что кино лучше отложить на более благоприятный срок по причине усталости моих несчастных глаз, которые вот уже 16 час вынашивали на себе тяжкую ношу силиконовых линз. К тому же время близилось к часу, а здравый смысл в отчаянии кричал, что недосыпание может негативно сказаться. Но любопытство к сюжету и желание разделить приятные дружеские минуты с подругой, которое не слишком часто выпадали до сих пор, окончательно меня сломали, и я сдалась.

Фильм оказался намного глубже и осмысленнее, что будет сказано не в обиду организаторам недавнего просмотра «Срочной доставки», потому как само название «Любовь сквозь время» уже говорило о чем-то захватывающем и добром. Больше всего это походило на сказку, в которой в конце концов светлые силы одерживают верх. Кадры опирались на некоторые исторические моменты, да и снято все было, как в средневековье. На последних минутах развернулась поистине трогательная сцена, но так и не сумевшая выдавить из меня ни слезинки, что было немного удивительно. Что-то совсем очерствела… В живейший контраст со мной Ира готова была захлебнуться слезами. Когда фильм закончился, было 3 часа ночи.

Установленная норма ношения линз составляет 10 часов в сутки; я же не снимала их уже 18 час подряд. Меня это беспокоило, но не достаточно сильно, чтобы препятствовать дальнейшему полуторачасовому просмотру и обсуждению фотографий с велопоездок двухлетней давности. Наконец, мы сошлись мнениями о том, что пора ложиться спать. Я постелила подруге на диване внизу, где обычно спит сестра, а сама легла на свое неприкасаемое законное ложе под потолком. Пожелав друг другу спокойной ночи, закрыли глаза.

Не прошло и минуты, как мой мозг неожиданно нашел важную тему для неотложного разговора, глаза распахнулись, и я окликнула Иру. Сон к ней, видимо, не просто не шел, а убегал, как от огня, и легко завязался новый разговор. После секундного молчания подруга сказала, что уже светает. Приподнявшись на локте, я нашла подтверждение ее словам. Небо на самом деле уже поголубело, звезды исчезли, что я узрела даже без линз, которые, слава Богу, сняла полчаса назад, перед тем, как улечься. Мы проболтали еще какое-то время, и нас посетила одна и та же щекотливая мысль так и оставить за собой ночь без сна и посмотреть на рассвет. Я слезла с кровати так резво, будто утомляющий солнечный день, а затем двухчасовая гонка были не за моими плечами.

Мы сели на подоконнике в зале и устремили горящие взоры вправо, на восток. Там часть неба слегка порозовела, но до самого восхода солнцу было еще далеко. Я широко распахнула окно, и свежий, бодрящий предутренний воздух ворвался в комнату. Минут 7 мы молча наслаждались им. Если не брать в счет петуха, горланящего в одном из дворов, стояла абсолютная тишина; молчали даже собаки. Вскоре молчание было прервано нашей вновь возобновившейся болтовней. Спустя 15 минут небо продолжало розоветь, но солнце не появлялось, и мы в недоумении ретировались на кухню, предвкушая если не живописный рассвет, то вкусный свежезаваренный зеленый чай.

Пока кипел чайник, я тщательно обследовала холодильник в поисках чего-нибудь, не требующего приготовления. Желудок явно грозил чем-то серьезным, усиливая эффект непрестанным урчанием. Найдя остатки запеканки, я посчитала, что для завтрака этого будет мало и взялась за плов, до которого вчерашним вечером дело так и не дошло. Я заварила чай, и Ира, отказавшись от всего, что хоть малейшей деталью намекало на еду, осторожно прихлебывала горячий чай. Я терзалась в ожидании, пока он остынет, и под завязку запарила себе гречневых хлопьев. Когда напиток немного остыл, я прохрустела в придачу несколькими печеньями, сославшись на то, что не ела ничего с того момента, как уехала накануне с «покатушниками» смотреть кино. Только когда чашки опустели, мы вспомнили про рассвет. Я выглянула в окно, и меня постигло глубокое разочарование: нежно-оранжевый диск уверенно возвышался над горизонтом. Ира незамедлительно подхватила мои причитания о нашем совместном промахе в таком деле, как всего лишь не проморгать восход солнца, но вскоре все это было забыто. Взглянув на часы и удовлетворившись про себя, что на дворе лишь 6.10, я предложила подруге прокатиться в качестве утренней разминки. Та, конечно же, поддержала мою идею, как, наверное, поддержит любое проявление безумства и возможность принять в нем участие. Закинув в сумочку несколько печений, чтобы было что пожевать вдали от дома, мы выбрались наружу.

Безлюдные улицы, залитые нежным светом только что поднявшегося солнца, радушно приняли двух бесшабашных велосипедисток в свои объятия. Мягкие лучи еще не успели как следует прогреть охладившийся воздух, и теперь прохлада приятно ощущалась в каждом дуновении ветерка, освежала. Наверное, никогда прежде я не слышала такой пронзительной тишины и не видела настолько пустынной дороги. Серая полоска одиноко тянулась равно как вперед, так и назад относительно нашего движения. Решив беспрепятственно проехаться по главной дороге и в полной мере насладиться спуском и хорошим асфальтом, мы покатились по улице Сакриера, на которую так рвались попасть 8 часов назад, а затем свернули вправо, чтобы своим маршрутом зацепить и парк, который также обосновал себе место в недавнем ночном странствии. Было до ужаса здорово разогнаться и катить, катить по ровной дороге, поднимая руки вверх и крича от счастья, обуревавшего все существо. Кровь снова закипала в жилах. После нескольких таких порывов в езде без рук я не видела ничего сложного. Пользуясь отсутствием транспорта, мы, естественно, продолжили историю многочисленных кадров на велосипедах. Нас постепенно обогнал грузовик, водитель которого не щадя выворачивал шею в нашу сторону, пока не скрылся за поворотом.

Парк тоже не отошел в сторонку и порадовал нас своими пустыми тихими дорожками, погруженными в почти незаметную, готовую рассеяться, утреннюю дымку. Лишь выезжая, мы увидели одну молодую пару на скамеечке у главного выхода.

Минули почту, «Орхидею», роддом; на всем пути нам встретились от силы человек 10, - и то, мы нашли ничтожный повод пошутить о том, что каким нездоровым надо быть, чтобы не спать в 6.50 в воскресенье. Но осознав, что сами относимся к их числу, примолкли, периодически посмеиваясь каждая сама себе.

Наконец, главная цель была достигнута – мы очутились на озере. Прикинув в который раз я тут уже бываю, я отметила про себя, что пора бы узнать его название. Оно было частным, но хозяева по всей видимости еще спали, да и кому какое дело до двух девочек, вдруг захотевших полюбоваться природой? Водоем полукругом опоясывали добротные деревянные скамейки с широкими спинками; мы оставили велики и расположились на одной из них. Это было замечательно, и боюсь, мне не хватит слов, чтобы описать насколько! Едва касаясь поверхности, шустрые ласточки проносились над водой, совершая бесчисленные виражи и завораживая своими изворотливыми движениями. В спину светило солнце, водворяя свои правила в новый день. Посидев так около получаса, наблюдая эту умиротворяющую картину, мы дали волю помыслам свободно течь в своем направлении и по мере появления новых мыслей, озвучивали их. Я достала пакетик печений, заботливо приготовленный еще дома. Два из пяти потратила на рыбок в воде и собаку, недавно примостившуюся недалеко от нас. То, что ни одни из упомянутых не приняли столь щедрого угощения с барского плеча, немного меня огорчило, и я насупилась. Ира, внезапно чем-то заинтересовавшись, спустилась ближе к кромке воды и вернулась с метровым стеблем какого-то растения, вырванного с корнем; мое удивления по поводу последнего она утихомирила фразой о том, что по-другому сорвать не получалось. Мы заговорили о моих предыдущих рассказах, описывающих мое времяпровождение, и тут меня будто бы осенило, и я изрекла что-то в роде «Да, я пишу, потому что о таких вещах просто нельзя не написать». Так, высказывая какие-то нелепые шутки и посмеиваясь не над ними, а скорее над их глупостью, мы ознаменовали 7 часов утра того воскресенья.

Наконец, нас догнала усталость, вызванная кошмарным недосыпанием. Мы устроились на жестких досках скамейки, но тогда они показались мне мягкой постелью. Голова к голове, покоящиеся на Ирином рюкзаке, мы пролежали так около 20 минут. Понимаю, что до того, как меня окончательно разморит, осталось совсем немного, и, чтобы прогнать совсем ненужный на тот момент сон, я резко вскочила и прошла к велику. Взяла флягу, умылась, постаралась почувствовать, что это хоть чуть-чуть меня взбодрило. Но увидев, как Ира села на траву и, повернувшись к солнцу, подставила лицо его ласковым лучам, я вяло опустилась рядом. Мы сели в позу йоги, положили кисти на колени и закрыли глаза. В те минуты в моей голове действительно не задержалось ни одной мысли. Вскоре было покинуто и это занятие, хотя мне понравилось. Часы показывали 8.20, и мы, решив, что пора и честь знать, с благодарностью приютившей нас природе поднялись с земли, заскочили на велосипеды и покатили в центр. Ира хотела заехать в зоомагазин прикупить витаминов для ее негодяя-терьера, но в воскресный день и в такой ранний час в наших силах было лишь поцеловать замок. Собственно, такая мелочь подругу вовсе не огорчила, и она понадеялась на следующий раз.

Улицы все еще были тихи, но уже чаще проезжала машина или проходил человек. Солнце поднялось достаточно высоко и теперь начинало припекать. Мы проколесили полпарка и тепло попрощались у памятника Котовскому. Смею предположить, что уезжала каждая из нас с наилучшим впечатлением. Добралась домой я в 9.15, с прекрасным настроением и твердым убеждением о том, что ради такого чудесного утра стоит не спать целую ночь. И пусть мой рассказ не способен перенести читателя в тот вечер, перевоплотившийся в такое замечательное дня, но я надеюсь, что он хотя бы побудит кого-нибудь одним воскресным утром встать пораньше, проехаться по улицам еще спящего города и услышать его дыхание.